Давид Балаян

"ЮСИСАПАЙЛ"
Далекое и близкое

Глава восемнадцатая

В марте возникли серьезные финансово-технические трудности, и Провидению было угодно, чтобы «Юсисапайлу» пришел на помощь, причем сам, по собственной инициативе, Дерен Мхитарян. Он взялся бесплатно отпечатать следующий номер, но только форматом А-4, ибо таковы были технологические возможности возглавляемой им типографии журнала «Московский наблюдатель».

Была очередная годовщина Геноцида и потому в редакционной статье говорилось:
«Пропустив месяц Арег, «Юсисапайл» выходит уже в журнальном варианте и все больше становится похожим на своего великого предшественника. Это произошло благодаря тому, что подошли, так сказать, "основные силы", то есть те, которые понимают значение и роль национальной культуры, языка и прессы в условиях диаспоры.
Турки отрубали армянам языки и отпускали, говоря: «иди, живи, но не как армянин!». В пустыне Тер-Дзора армянские матери умирали, отдавая все детям, и выводили пальцами в раскаленных песках армянские письмена в качестве своего главного завета: «Ми морацир» («Не забывай!»).
В наши дни полным ходом идет ассимиляция армян и из 8 миллионов, живущих в Диаспоре, только 20% владеют родным языком и культурой. И постоянно растет доля иноязычной национальной прессы. Могли ли мечтать о таком младотурки?
Разумеется, нужно добиваться международного признания геноцида 1915 года. Но верх наивности не осознавать, что это «заказное убийство» было организовано так называемыми великими (или цивилизованными?) державами. Неужели они осудят сами себя в качестве преступников? Разве не доказывают они это своим молчаливым одобрением продолжения геноцида в Нахичеване, Сумгаите, Баку, атаками на Карабах и блокадой Армении?
К сожалению, есть такие, которые превратили трагедию народа и проблему ее международного признания в источник материальных благ, грантов и «научного авторитета».
С их легкой руки День 24 апреля все больше стал превращаться в повод для дорогостоящих вечеров, митингов, симпозиумов, выступлений и неприкрытого самолюбования. А ведь намного важнее не предавать память мучеников за существование армян как нации, за сохранение ее духовных ценностей, не обессмысливать их жертвенный подвиг фактической потерей языка и культуры.
И эту память сделать главным стержнем национального самосознания.
Именно в этом видит «Юсисапайл» свою миссию и поэтому, пока он живет среди нас осязаемой верой в национальное будущее, пока держит негаснущим Факел Святого Григория Просветителя и Святого Месропа Маштоца, - это победа!
И, в первую очередь, Победа мучеников 1915 года!»

На тему Геноцида было, естественно, много материалов, в том числе и художественных. Опубликовал и я свой рассказ.

Давид Балаян
Посвящается всем детям,погибшим в геноцидах.

Да, моя Анушик!
Ребенок умер в апреле, когда все вокруг возвращалось к жизни.
В прошлом году этот день был субботой, и они сажали цветы около дома. Мать и дочь переговаривались, и звуки их голосов были такими нежными и одинаковыми. И внешне они были очень похожи друг на друга - Нунэ и ее дочурка Анушик. Они говорили о начинающейся весне.
- Скоро все будет хорошо, скоро снова вернутся хорошие дни, - сказала Нунэ. - И представь себе, как разукрасятся наши цветочки!
- И я их буду собирать, да, мамочка?
От нетерпения девочка пошевелила пальчиками. И Нунэ, конечно же, сразу согласилась. Никто больше нее не верил, что Анушик опять будет здоровой.
В конце прошлого года все надежды Нунэ в отношении здоровья ребенка улетучились. Девочка еще больше похудела и стала почти белой как снег.
Цветочки, те цветочки, которые они посадили прошлой весной, не прижились: они завяли и полегли на землю.
И мать начала плакать. Нунэ никому не верила, когда думала о будущем и мечтала. Она рассказывала о своих мечтах только Анушик. Они вдвоем обсуждали их, решали куда поедут летом отдыхать, что посадят около дома и на кого будет похожа Анушик в следующем году, когда станет большой девочкой.
Но потом Нунэ как бы очнулась и поняла, что жизнь подчас бывает страшно жестокой. Это случится и все мечты и надежды ничем не помогут и уйдут вместе с Анушик.
Уйдут до конца этого года.
Сначала врачи допускали вероятность ошибки. И Нунэ поверила в выздоровление ребенка, тем более, что физическое состояние малышки заметно улучшилось: «у нас все будет хорошо!» - с этими словами она отгоняла от себя все ужасные мысли.
Но Анушик опять стало плохо, и мать впервые почувствовала настоящий страх. Этот страх воплощался в облике ребенка: девочка тяжело дышала, лежа в постели, и  ее лицо было белее простыни. И медленно расставалась с жизнью - намного раньше, чем успела ее начать.
Дни ребенка походили на качели: верх - вниз, верх - вниз... Нунэ говорила мужу: «Пусть хоть так, хотя бы так. Пусть даже не поправится, я буду ухаживать за ней всю мою жизнь. Только пусть живет моя дочурка!»
Потом они сажали цветочки. Анушик везде видела намного больше, чем обычно видят дети ее возраста. Она видела красоту жизни.
Каждый день она выбегала во двор проверить, не появился ли хоть один росточек. И никогда не разочаровывалась. Она говорила матери:
- Наверно не сегодня. Может быть, завтра. Я точно знаю - завтра!
Ее вера в будущее была непоколебима. Нунэ тоже верила, пока была в состоянии верить.
Зима закончилась. И, казалось, закончилось и время, которое было отпущено на то, чтобы Анушик погостила на этом свете. Она больше не говорила о завтрашних днях. Нунэ чувствовала, что ее горе никогда не пройдет и будет жить в ее душе вечно.
Муж закутывал ребенка в одеяло и подносил к окну - Анушик любила смотреть как поднимается солнце.
А Нунэ непрерывно наблюдала за Анушик. Она словно пыталась высечь  в  памяти облик дочери, живой облик своего ребенка - как она ходит, смотрит, разговаривает. Нунэ стремилась запомнить аромат ее волос, прикосновение ее ладошек, ее дыхание на своей щеке.
Она практически не выпускала из рук фотоаппарат, пленки не успевали проявлять, а мать все снимала и снимала своего ребенка - спящей, купающейся, смеющейся...
В последних кадрах уже были видны боль и сверхусталость ребенка, но мать запечатлевала и эти мгновения.
А однажды ребенок спросил:
- Мамочка, со мной что будет... потом...?
Мать не заплакала, она только крепко обняла свою маленькую дочь и сказала:
- Потом не будет больше боли и страданий, моя родная.
Она хотела говорить Анушик эти слова долго и долго.
- Не будет врачей и лекарств, и ты больше не будешь уставать.
Девочка отвернула в сторону задумчивый взгляд, помолчала, а потом слабо улыбнулась.
- И мои волосы снова вырастут?
- Это будет прекрасно, правда? - голос Нунэ дрожал, горло сильно сдавило и было так трудно удерживать улыбку.
- Да, - ответила  Анушик, - и потом я могла бы покататься на своем велосипеде.
В другой раз, поглаживая пальчиками волосы матери, она спросила спокойным, таким родным голосом:
- Ты меня будешь помнить, будешь стараться помнить?
Мать окаменела. Эти вопросы ребенка - есть ли на свете сердце, которое могло их выдержать?
- Ты сохранишь меня в своем кармане, когда я...?
Нунэ не услышала свой собственный голос:
- Я сохраню тебя во всех своих карманах, моя заинька, моя сказочная дочка! И в одном особом кармане, откуда ты никогда никуда не уйдешь!
Анушик улыбнулась. Они сидели, обнявшись, и смотрели на солнышко, словно ожидая приближающееся будущее.
Мать вспоминала, как они праздновали дни  рождения Анушик, те дни, когда она росла и, ей казалось, что все это была длинная цепь радостных приключений.
Это тоже приключение, - подумала она, - последнее приключение моего сладкого ребеночка.
Анушик умерла, и это случилось в апреле.
А во дворе светили солнышко и цветочки Анушик.
Кругом все пробуждалось к жизни.

ххх
4 апреля 1995 года состоялись выборы 131-го Католикоса всех армян и «Юсисапайл» дал следующий комментарий:
«НАЦИЯ ВЫБИРАЕТ ДОСТОЙНОГО
По мере того, как приближалось 3 апреля - день созыва Национального Церковного Собора - все больше обострялась борьба вокруг проблемы выбора 131-го Католикоса всех армян. Внешне процедура выборов главного иерарха Армянской Апостольской Церкви всегда выглядела исключительно демократической: собираются представители всего народа, а не только церковники (в католической церкви, например, только епископы), и тайным голосованием избирается новый владелец трона Григория Просветителя. Однако, за кулисами выборов, разумеется, шла ожесточенная борьба между различными силами и, как результат, не всегда побеждал самый достойный.
Отличие выборов 131-го Католикоса было в том, что все знали имя самого достойного кандидата. Но практически все были против него, причем, никто не мог назвать другого кандидата, хоть отдаленно способного конкурировать с ним.
Речь идет о Католикосе Великого Дома Киликии, Его святейшестве Гарегине Втором.
Первым на возможность и целесообразность избрания Гарегина Второго Католикосом всех армян намекнул «Юсисапайл» в номере за октябрь 1994 год, вызвав крайнее неудовольствие некоторых иерархов.
…В конце февраля орган рамкаварской партии «Нор Ор» (США) опубликовал редакционную, озаглавленную «Наиболее достойный не подлежит избранию». В этой статье, которую перепечатали орган гнчакской партии «Масис» и ряд других изданий, содержалась высокая оценка личности антилиасского католикоса и, в частности, было сказано, что «из ныне живущих сегодня иерархов Армянской Апостольской церкви Гарегин Второй является наиболее выдающимся; он блестящий оратор, историк и богослов. Огромен его вклад в  развитие и пропаганду национальной культуры, литературы и искусства».
Вместе с тем, в статье было заявлено, что «своей деятельностью Гарегин Второй сам лишил себя права быть избранным: он не только не поставил все свои выдающиеся способности на службу нашей церкви, а, наоборот, поставил эту церковь на службу политической партии, к которой принадлежит».
Речь идет о дашнакской партии и это обстоятельство в глазах всех остальных политических партий и их структур делало кандидатуру Гарегина Второго абсолютно неприемлемым. Такого же мнения придерживались иерархи Эчмиадзинского католикосата: многолетняя конфронтация с Киликийским католикосатом создала у них синдром неприятия, а тезис ликвидации раскола в Армянской Апостольской Церкви путем избрания Гарегина Второго Католикосом всех армян скорее усиливал этот синдром, ибо мог привести к личным потерям. Правда, внешне они обосновывали свою позицию неуверенностью в том, что Гарегин Второй захочет перестать служить своей партии, а это еще больше усилит раскол.
Нью-Йоркскмй «Армениан репортер» давал следующую расстановку сил перед выборами. По мнению газеты, наибольшими шансами обладал  архиепископ Гарегин Нерсисян. 41-летний Глава Араратской епархии, у которой на Соборе были 104 голоса из 350-и, имел, помимо этого, еще одно немаловажное преимущество: вся помощь, которая посылалась в Армению Всеармянским Благотворительным Союзом (президент Луиз Симон-Манукян), шла в основном лично через србазана Гарегина, что привлекло к нему много сторонников и просто благодарных людей. Среди других реальных претендентов газета также также упомянула архиепископов Хажака Парсамяна (США), Тирана Кюрегяна (возглавляемая им делегация России имела наибольшее количество голосов на Соборе - 140), Нерсеса Бозабальяна (Эчмиадзин) и епископа Паргева Мартиросяна (Арцах).
В интервью, опубликованном 3 марта, президент Республики Армения г-н Левон Тер-Петросян заявил, что лучшего кандидата на высший церковный трон, чем Гарегина Второго желать не возможно. Напомним, что до этого президент запретил в Армении дашнакскую партию, разгромил партийную прессу, а кое-кого даже посадил в тюрьму.
Большинство церковных иерархов приняло в штыки идею президента. А дашнаки оценили ее как второй удар против них, ибо этот ход фактически выводит Гарегина Второго (а может и весь Киликийский католикосат) из-под их влияния».

Продолжение следует

Предисловие и глава первая, глава 2-я, 3, 4, 5, 6, 7, 8. 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17,