ДА БУДУТ ВСЕ ЕДИНО

Епископ Порфирий (Успенский)
/1804-1885/, выдающийся иерарх, маститый богослов и церковный ученый, занимает почетное и заметное место в Русской Православной Церкви девятнадцатого века. Его перу принадлежат многочисленные труды по истории христианского Востока.
После Вселенского Собора в городе Халкидоне (451 г.), на который армяне не смогли прибыть из-за войны с Персией, армянская Церковь перестала быть в общении с другими Православными Церквами-сестрами, то есть оказалась с ними в расколе. Епископ Порфирий приложил много усилий для восстановления утраченного единства. Во время пребывания на Ближнем Востоке он много ездил по Палестине, Сирии, Египту, изучал древние манускрипты, хранившиеся в монастырских книгохранилищах. В Иверском монастыре на Афоне владыка обнаружил некоторые документы, имевшие отношение к попыткам восстановления церковного единства между Армянской и Православной Церквами в двенадцатом веке. Вот что сообщил он по этому поводу митрополиту Петербургскому Антонию (Рафальскому) 12 февраля 1846 года из Константинополя:
«Некоторые духовные главы армянского народа издавна сознавали свой раскол, искали ясных убеждений истинности Восточной Православной Церкви путем научных рассуждений и исследований и даже начинали действительно приобщаться к единству этой Церкви в Новом Риме /Константинополе/. Замечательный пример подобного предначинательного приобщения был в последней четверти двенадцатого столетия. Рукописный акт сего приобщения отыскан мною в библиотеке Иверского монастыря на Афоне. В состав его входят: а/ письма греческого царя Мануила к армянскому Католикосу Нерсесу, б/ ученый разговор магистра Феориана с этим Католикосом , в/ ответное письмо Нерсеса к Мануилу».
Владыка Порфирий отметил, что «Разговор Феориана» уже был напечатан греческими исследователями в Лейпциге /а также католиками/ и что этот труд является «превосходнейшим руководством к обращению армянского народа в Православие».
После годичного пребывания на Афоне преосвященнейший Порфирий отбыл в Россию и начал активную деятельность по организации Русской Духовной миссии в Иерусалиме. В 1847 году его труды увенчались успехом, и летом того же года он в качестве начальника этой Миссии снова отправился на Ближний Восток.
Прибыв в Константинополь, епископ встретился с армянским Патриархом Григорием. В ходе беседы было подчеркнуто исключительное значение Эчмиадзина как духовного центра армянского народа, где осуществлялись попытки воссоединения двух древних Церквей - Армянской Апостольской и Константинопольской. Как сообщил владыка Порфирий Патриарху Григорию, «покойный Патриарх Иоаннес писал Российскому императору, что Армянская Церковь признает семь Вселенских Соборов.
В связи с этим Святейший Синод Русской Православной Церкви просил его сообщить подробное вероисповедание Церкви Армянской.
Но смерть сего святителя прекратила это благое начинание, преемник же его Нерсес Пятый отвечал, что у него нет отличных богословов, которые сумели бы написать сие вероисповедание, и что он признает достаточным то изложение веры, которое написано было в двенадцатом веке при греческом царе Мануиле и при современнике его, Эчмиадзинском Патриархе Нерсесе, соглашавшемся принять Православие. Это изложение в 1847 году переведено с армянского на русский язык и напечатано в Петербурге».
Положение, создавшееся во время войны с Турцией, постоянно угрожало безопасности членов Русской Духовной Миссии. Еще ранее, в 1849 году, владыка отмечал в своих письмах признаки этой угрозы, причем в случае нужды надеялся на помощь армянского духовенства в Иерусалиме. Вот что, например, он советовал члену Русской Духовной Миссии иеромонаху Феофану (Говорову): «Если консульства западноевропейских держав не примут мер к вашему спасению, то предписываю укрыться в армянском монастыре. Поэтому в день получения известия о войне ступайте к Армянскому Патриарху, вручите ему мое письмо и просите у него приюта себе и вещам, которые заранее должны быть сложены и приготовлены.»
Далее в письме следовали подробные советы; завершая их, епископ отмечал: «Если, паче чаяния, мне надобно будет бежать в Россию, то я буду писать вам через Эчмиадзинского Патриарха».
Этот документ красноречиво свидетельствует, что владыка видел в представителях армянского духовенства верных друзей, на которых можно было положиться в самых тяжелых обстоятельствах.
В 1858 году высокопреосвященнейщий Порфирий в третий раз выехал на Восток с научными целями. Большую ценность для понимания его позиции в отношении Армянской Апостольской Церкви имеют записи, сделанные им в Каире, где он встречался с армянским духовенством.
«Был мне представлен армянский епископ Каира Гавриил, достопочтенный седовласый старец, - писал владыка. - После ответа на мой вопрос о численности его паствы в Каире и Александрии он сказал, что копты и армяне в Египте подали друг другу руки, чтобы тверже противостоять нападениям римо-католиков и протестантов. «И дружно возобновить союз с нами! - подхватил я, - ибо мы не считаем вас еретиками». Тут я сообщил ему, что напечатал книгу, в которой разъяснил, что армяне исповедуют одинаковую с нами веру и что они нам братья о Господе. Выслушав это, епископ Гавриил, в знак одобрения моих слов, приложил свою руку к голове и к сердцу».
- Позвольте повторить то, что вам и нам приятно и полезно, - сказал в заключение встречи владыка Порфирий. - В России я первый заговорил печатно, что армяне не еретики. Книга моя, в которой это сказано и доказано, одобрена нашим Святейшим Синодом. После этого вся Российская Церковь признает в вас своими старшими братьями о Господе и готова подать вам свои руки.
Встреча двух церковных деятелей - поборников христианского единства- через два дня была продолжена: по приглашению епископа Гавриила владыка Порфирий посетил его, о чем сделал следующую запись в дневнике:
«На дворе епископии меня ожидал сам епископ, священники, диаконы, малолетние иподиаконы с зажженными восковыми свечами и пальмовыми ветвями и несколько почетных армян. В церкви я взошел на предалтарный высокий и открытый помост, приложился к Святому Евангелию, Кресту и престолу и, став на колени, кратко, но пламенно помолился Богу о возобновлении единства между русскими и армянами».
Осуществление этого единства оказалось делом далеко не простым. С течением времени трудности и барьеры на этом пути стали не уменьшаться, а увеличиваться.
- Впрочем, что рассудок и страсти разъединили, то должна соединить любовь, - не раз подчеркивал владыка Порфирий и добавлял. - Если бы постановления Халкидонского Собора переведены были на армянский язык с греческого знатоком обоих языков, а не полуграмотным греком, то Армянская Церковь была бы и поныне единая и нераздельная с великой Церковью Православной.
По мнению маститого русского иерарха, для успеха дальнейших попыток к взаимному сближению наших Церквей со стороны православных христиан требуется, «во-первых, усердие к этому святому делу; во-вторых, повторение запрещения нашего Синода печатать в наших церковных и нецерковных книгах горькие для армян выражения; в-третьих, подробнейшее изложение православного вероисповедания и представление его в Соборе армянских епископов для подписи с простейшим изложением в нем о Лице Иисуса Христа, что Он есть Бог Совершенный и Человек Совершенный; в-четвертых, допущение церковных бракосочетаний армян с русскими и крещения детей в нашей или Армянской Церкви по взаимному согласию родителей».
Некоторые из этих пожеланий уже осуществила сама жизнь.
- Да будут все едино, - сказал Христос,- как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в нас едино /Ин. 7,21/.
Хочется верить, что объединение наших Церквей, которому так много способствовал епископ Порфирий (Успенский), в сроки, угодные и ведомые Одному Господу Богу, обязательно произойдет.

Николай КОКУХИН
(Опубликовано в № 128 "Юсисапайла")