СТЫДА ПРЕД ИСТИНОЙ НЕ ЗНАТЬ

Добро и зло, мой Боже, разъедини!
От деспота лихого - оборони!
Не на врага в обиде я в эти дни:
Любимый друг мне в чашу яд положит.
Саят-Нова

"Ты! Иди сюда!" - "Вы это... мне?" - "Тебе, тебе, кому ж еще?! А ну быстрей давай!"
Он был в камуфлированной униформе, обвешан оружием.
"Когда в Москву приехал? Оглох?!. Документы!" С чего бы такая агрессивность? Доходит: "лицо кавказской национальности" он увидел. Какие уж тут претензии, процессуальный "цир-лих-манир лих"?..
Еще недавно подобное задевало. Подумать только - милиционер, представитель законности и правопорядка считает для себя возможным обращаться к гражданину на "ты", не подумав даже согласно уставу приложить руку к головному убору.
"Не забывай, в какое время живешь", - напоминают друзья. Стараюсь не забывать - в булочную, что рядом с домом, "нарисоваться без ксивы" (показаться без документа) нельзя. Приучила "моя милиция", чего уж там... Участковый наш в Орехово-Северном иначе не общается, как: "Что? Будем права качать?"
Права, уважаемый лейтенант, "качают" уголовники сообразно своей иерархии. Сотрудник милиции, руководствуясь законами государства, соответственно ведет себя и общается с гражданами. Извините за пропись, но что делать? Юриспруденция, как известно, наука консервативная. Или я не в меру консервативен?
Все не привыкну, что подобная лексика в нашем обществе воспринимается ныне спокойно.
"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог".
Это из Нового завета. "От Иоанна святое благовествование". Так что же нас, иоаннитов, теперь ждет? Ведь интеллигенция и та уже старательно осваивает, а подчас употребляет инвективы и арготизмы, считая это чуть ли не хорошим тоном. Увы, в криминализированной напрочь стране падение нравов в первую очередь ска-
зывается на языке. На слове. На культуре. Вернее будет сказать - на культурах. Так уж сложилось, что многие из нас взращены на двух культурах. На двух языках. На слове родном. И не только...
..."И Слово было Бог". Выло... А что будет? Не смею претендовать на прогноз. Но если что-то побудило меня, человека нерусского, изучить русский... И если одноклассник мой, генерал-майор Сарин Олег Леонидович, недавно еще первый заместитель главного редактора газеты "Красная звезда", знает армянский... Нет, вовсе не из меркантильных соображений. Диктанты по армянскому языку писали, сидя за одной партой, и, случалось не раз, Сарин - на пятерку, я - на четыре. А ведь Олег мог бы и вовсе не учить армянский - была у него, как у сына военнослужащего, наробразовская льгота.
Примеров таких, когда люди, взращенные на двух культурах, изучали еще один язык, уверен, множество. Не только в Армении, не только в России. Но вот поступок другой. Иного уровня. В Армении живет, работает, голодает, мерзнет зимой в нетопленой квартире Арам Яковлевич Абрамян - врач, именитый хирург, Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии СССР, профессор Ереванского медицинского института. Благодаря ему в Ереване открыт Музей русского искусства. Экспозицию составили произведения живописи, графики, сценографии, декоративно-прикладного искусства, которые знаменитый медик собирал всю жизнь. Коллекционировал строго, избирательно.
Сомов, Бенуа, Рерих, Врубель, Серов, Нестеров, Коровин, Сарьян, Якулов, Кустодиев, Головин, Машков, Лансере, Фальк, Шагал... Более ста крупных мастеров. Свыше двухсот работ. Они не проданы - подарены городу.
Вопрос: сколько долларов США мог, при желании, выручить Арам Яковлевич, пожелай он продать коллекцию бизнесменам от культуры? Была бы у него Давид Сосунский сегодня в голодном и холодном Ереване вовсе не профессорская жизнь.
Не утверждай нам этот мир, в нем жизни вечной не сули: Мир в море каплями течет, глянь - в море капли утекли. Коль правду молвлю обо всем - стыда пред истиной не знать.
Эти строки записаны в келье Ахпатского монастыря. В высокогорной Армении. В XVIII веке. Автор - Ару тюн Саядян. В литературе известен как Саят-Нова.
Валерий Брюсов, переводивший его стихи, подобно многим деятелям русской культуры, открывал для России культуру Армении. В частности, открыл одного "из тех первоклассных поэтов, которые силой своего гения перестают быть достоянием одного народа, но становятся любимцами всего человечества".
Вот почему и для русского человека строки армянского поэта - истина. Такая же, как пайка блокадного хлеба, что профессору Абрамяну выдается сегодня по талону.
Политики любят цитировать поэтов - есть такой расхожий популистский прием. В Закавказье цитируют Саят-Нову. Для вящей убедительности? Эмоциональности? Но в горах продолжает литься кровь, и в промерзших
домах не сразу засыпают от голода дети. Их матери никак не воспринимают речи о суверенитете и демократии. Даже сдобренные поэтическим словом.
В XI веке выдающийся армянский ученый Григор Пахлавуни Магистрос, приступая к работе, клал пред собой кусок хлеба - залог того, что писать будет только правду.
Семь столетий спустя поэт Саят-Нова стал писать правду на трех языках: родном армянском, грузинском и азербайджанском. "Мог писать так, - отмечал Николай Тихонов, - что одна строка в стихотворении была на грузинском, другая - на азербайджанском, третья - на армянском. И это соединение жило цельной поэтической жизнью".
Такой, например, как сегодня "Айос-Картлое", хочется добавить мне. Армяно-грузинский журнал. Первый номер недавно вышел в Тбилиси. Более чем скромное издание. Напоминает ученическую общую тетрадь. Представляет читателю авторов Грузии, Армении, а еще республик бывшего СССР. Тех самых писателей, что воспитаны... Только ли на двух культурах? Их интересы шире. Языком межнационального общения литераторы избрали русский. По устоявшейся традиции. Всяческих мастей националистам вопреки. Позиция их, как на плакате, - обнажена. А вдруг кто не поймет. Не пожелает понять...
Не всем мой ключ гремучий пить:
особый вкус ручьев моих!
Не всем мои писанья чтить:
особый смысл у слов моих!
Не верь: меня легко свалить!
гранитна твердь основ моих!
Так наводненьем без конца
их тщетно подрывать зачем?
Живи поэт в наше время, мелькает шальная мысль, он, пожалуй что, и на русском стихи писал. А нам, выросшим, как считается, на двух культурах, гражданам российским и "эсэнгэшным", хоть что-нибудь сохранить...
...Неподалеку от Ваганькова, у армянской церкви Святого Воскресения - Давид Гургенович Балаян: издатель, главный редактор, двуязычный литсотрудник, двуязычный наборщик и корректор, верстальщик, грузчик, распространитель и т. д. и т. п. армяно-русского журнала "Северное сияние". Воспитанник Петербургского университета, он владеет пятью языками. Публицист, политолог-международник, член Международного Пен-Центра. Мог бы, согласись, оказывать переводческие услуги нуворишам, зарабатывать большие деньги. Предпочитает перебиваться с хлеба на квас. Почему?
Тяжкую задачу решает - возродить издание журнала "Северное сияние". Того самого, что с разрешения Александра II был основан в Москве в 1858 году. Здесь, считай на церковной паперти, собирает пожертвования случайных "спонсоров". Здесь же торгует очередным тиражом. 75 номеров - в газетном исполнении - выпустил. Но таких, что каждый номер, чуть не каждая полоса верстаются на армянском и на русском. Это не самое трудное. Самая тяжкая работа - деловые визиты к спонсорам, к богатым землякам...
"Привет! - говорит Балаян. - Ну как сегодня? Меня не обыскивали, а тебя? Ладно, не бери в голову. Видишь, набирается что-то на следующий номер. Откладываем на бумагу... На типографию... На транспорт... На..."
Каверзное дело - деньги.
"Это надо же, - бормочет, - сегодня сверх ожиданий... Даже на зарплату наскреб. Ну, живем! Пошли?!"
Мы идём мимо двух кладбищ - армянского и русского, мимо двух церквей, к станции метро "Улица 1905 года". Туда, где, застывшие в металле, всадники, вздыбившие коней, и бунтующие люди.
Разговариваем по-армянски, бывает, переходим на русский - как удобнее. Рядом с метро - люди камуфлированные. С оружием. Нас не останавливают.
Значит, пойдем дальше.

От "Юсисапайла"
Прошел ровно год как не стало Константина Эдуардовича Акопяна.

Это был очень талантливый писатель и журналист, работы которого всегда поражали новизной взгляда и безукоризненным стилем. Он работал в ереванском «Комсомольце», московском «Труде», «Экспресс-хронике», журнале «Человек и закон», какое-то время был корреспондентом АПН по Армении.
Константин Эдуардович всегда с особой теплотой относился к «Юсисапайлу», и в память о друге и коллеге редакция газеты перепечатала в № 127 (июнь 2002 года) его статью "Стыда пред Истиной не знать", вышедшую в первом номере журнала «Клуб» за 1996 год.