АРМЯНCКИЙ СЛЕД В АТОМНОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ

Предвижу первую реакцию многих читателей: "Ну сколько можно! Ну нельзя же всех выдающихся людей делать армянами! Так можно черт знает до чего договориться!" Я терпеливо подожду, пока эта первая импульсивная реакция уляжется, и продолжу свой рассказ.

После испытаний первой водородной бомбы 12 августа 1953 года возникла идея создать научно-исследовательский институт, второй оружейный центр. Понятно, что это был засекреченный объект, обычным советским гражданам знать о нем не полагалось. По предложению И. Курчатова научным руководителем и главным конструктором нового института был назначен Кирилл Иванович Щелкин. Теперь это имя уже у многих на слуху, но тогда о нем при всех его регалиях и высоких правительственных наградах знали только узкие специалисты, оружейники-атомщики. Характерная примета советской формации: Кирилл Щелкин находился в одной обойме с Юрием Харитоном, Игорем Курчатовым, Яковом Зельдовичем, Андреем Сахаровым, вместе с ними получал Сталинские премии и золотые звезды Героя Социалистического Труда и при этом оставался неизвестным. Человек-легенда. Законспирированный руководитель и организатор оборонной промышленности, создатель секретного атомного оружия великой державы.

Так был создан НИИ-1011, объект без названия, "почтовый ящик". Сегодня он рассекречен и известен как Российский федеральный ядерный центр – ВНИИ технической физики. Восхождение на атомный олимп состоялось. К тому времени Кирилл Щелкин занимал должность первого заместителя главного конструктора и руководителя создания атомного оружию Юрия Харитона и был практически единственным в Советском Союзе человеком, который знал абсолютно все о внутренних механизмах взрыва, об анатомии взрыва.

Был доктором наук, автором большого числа важнейших исследований, имевших огромное прикладное и теоретическое значение. В своей докторской диссертации, блестяще защищенной в 1946г., он обосновал и выдвинул теорию возникновения детонации. Работа так и называлась: "Быстрое сгорание и газовая детонация". Это его исследование открыло путь для создания мощных реактивных и ракетных двигателей. Без результатов его работы, по убеждению коллег ученого, разработки ядерного оружия были бы просто невозможны. Забегая вперед, скажу, что на протяжении долгих лет Щелкин оставался выдающимся ученым, на труды которого нельзя было ссылаться. Теория существовала, у этой теории был автор, у автора было имя, причем довольно известное в мире ученых-атомщиков, но ссылаться на это имя было нельзя…

В 1947-1948гг. К.Щелкин руководил широкой научно-исследовательской областью. В советской стране был введен в строй первый в Европе атомный реактор. Возглавляемый Щелкиным коллектив приступил к проектированию и созданию атомной бомбы. К работе были привлечены видные ученые того времени – Мстислав Келдыш, Артем Алиханян, Яков Зельдович, Самвел Кочарянц, другие специалисты. Общее руководство работой было возложено на Игоря Курчатова. Примечательно, что когда Щелкин 29 августа 1949 года доложил Курчатову, что атомная бомба заряжена и готова к испытаниям, Курчатов заявил: "Что ж, у бомбы имя уже есть, пусть же будет и крестный отец – Щелкин".

После успешного испытания бомбы 28 ученых удостоились высоких государственных наград, а Курчатов, Харитон и Щелкин стали Героями Социалистического Труда. Еще через два года Щелкин второй раз удостоился звания Героя Социалистического Труда – на этот раз за создание новой авиабомбы для вооружения военно-воздушных сил страны. Позднее ему была вручена Ленинская премия – высшая премия страны.

В 50-е годы, когда международная напряженность достигла апогея и атмосфера "холодной войны" была насыщена реальной угрозой столкновения мировых держав, началось сотрудничество Кирилла Щелкина и Сергея Королева по созданию ракетно-ядерного оружия, способного достигать территории Соединенных Штатов Америки. Атомщик Щелкин, проявив исключительную принципиальность и бескомпромиссность, настоял, чтобы ракетчик Королев переделал одноканальные ракеты и привел их в соответствие с двухканальной водородной боеголовкой. И ракеты стали летать значительно точнее и надежнее.

Затем стали происходить невероятные, из ряда вон выходящие события. Блестящий ученый, один из самых выдающихся ученых ХХ столетия, Кирилл Иванович Щелкин вдруг избирается не действительным членом, а всего лишь членом-корреспондентом союзной Академии наук. Причем ему так и не суждено было стать действительным членом Академии наук. Напомню: в те годы ничто не происходило случайно, в опалу просто так никто не попадал. Во всем была своя закономерность.

Еще некоторое время спустя К. Щелкин совершенно неожиданно покидает свое любимое детище – Уральский ядерный центр. Дальше – больше. Руководство страны начинает с иезуитской методичностью "забывать" о его юбилеях. Кольцо вокруг первого атомщика страны, практически единственного человека, которому доверялось испытание первой, второй, третьей и всех остальных атомных бомб, начинает все больше сужаться. А в сентябре 1960 года Кирилл Щелкин освобождается от всех занимаемых должностей. Уходит, отлучается от "Атомного проекта". Уходит по собственному желанию, по состоянию здоровья. Такова официальная версия, которой тогда никому в голову бы не пришло не поверить. Нестыковка в ней, причем довольно явная, заключалась в том, что Щелкина лишили доступа к информации в этой области, более того, ему запретили даже посещать ядерные центры, те самые, в которых он проработал чуть ли не всю свою сознательную жизнь. Без веских на то причин со специалистами столь высокого ранга так не поступают.

Хуже всего было то, что подобные странности продолжались. Последней из них можно считать то, что уже после смерти Кирилла Ивановича Щелкина пришли какие-то люди и, не вдаваясь в объяснения, забрали у семьи все его правительственные награды, лауреатские знаки отличия, даже звезды Героя Соцтруда. Заметим в этой связи, что такого пристального внимания со стороны верховной партократии удостаивались только те, которые, сами того не подозревая, наступали на "больную мозоль" Системы.

Почему? Что случилось? Чем выдающийся ученый не потрафил советской партократии? С очень большой степенью вероятности можно утверждать, что Щелкин нажил себе могущественных врагов тем, что вместе с академиком Андреем Сахаровым и другими создателями сверхмощного оружия выступил против ядерного безумия.

Напомню, что это были годы, когда "холодная война" от любой неосторожной искры могла выплеснуться в третью мировую войну. В Советском Союзе велась интенсивная работа над 100-мегатонным зарядом, по мощности в несколько тысяч раз превосходящим бомбу, сброшенную на Хиросиму. Появление этого заряда поставило планету на грань атомной катастрофы во время Карибского кризиса. Диссонансом звучал только голос одного из создателей советского ядерного оружия -Кирилла Ивановича Щелкина, который осмелился утверждать, что в оборонных целях достаточно иметь небольшие ядерные заряды. Создатель атомного монстра восстал против своего же создания, против испытания мощных и сверхмощных ядерных зарядов.

Объективности ради замечу, что это наиболее вероятная и убедительная версия, но она не находит документального подтверждения. Так, даже такой осведомленный специалист, как академик Л. Феоктистов, очень близко стоявший к "Атомному проекту", считает, что в вопросе о причинах репрессий, обрушившихся на Кирилла Щелкина, до сих пор нет полной ясности.

Сын ученого Феликс Щелкин, написавший об отце книгу воспоминаний и озаглавивший ее "Апостолы атомного века", констатирует: "Я никогда не слышал от отца никаких претензий к разработчикам реактивных и ракетных двигателей, которые, пользуясь результатами его научных исследований, очень редко делали ссылки на его работы. Только однажды, уже в начале 60-х годов, был такой эпизод. Целый день отец сосредоточенно о чем-то размышлял, прогуливаясь, не садясь за письменный стол, что было необычно. Наконец он обратился ко мне: "Сделал исключительно красивую работу. Знаю, она очень нужна разработчикам ракетных двигателей. Они никогда до этого не додумаются. Рука не поднимается публиковать ее. Опять используют и не сошлются на автора". Это был единственный случай, когда прорвалась, видимо, накопившаяся за многие годы обида…".

Но вернемся к армянскому происхождению Кирилла Ивановича Щелкина. Я перечитал несколько десятков более или менее подробных биографий ученого-атомщика, но ни в одной из них даже вскользь не упоминается о его армянском происхождении. Возможно, многие его биографы просто не знали об этом. Но столь же вероятно и то, что некоторые из них были осведомлены об этом и сознательно обходили стороной эту тему. Безусловно, о том, что Щелкин – армянин, знали в высших эшелонах власти. Достаточно сказать, что работы по созданию атомной бомбы проводились под общим патронажем Лаврентия Берии, а уж он-то знал обо всех все. И смею высказать свое убеждение, что, если бы Щелкин не был настолько нужен в команде атомщиков, его судьба сложилась бы совершенно иначе.

И только в постсоветскую эпоху в брошюре "Страницы истории ядерного центра", изданной в 1998 году, были названы подлинное имя и фамилия Кирилла Ивановича Щелкина – Киракос Ованесович Метаксян. Затем следуют публикации в армянской республиканской прессе, в армянских газетах Ливана и США. Но даже сегодня об этом знают очень немногие. Григор Мартиросян в своей попытке заинтриговать читателя озаглавил свою книгу подчеркнуто броско: "Щелкин Кирилл Иванович. Метаксян Киракос Ованеси. Трижды Герой, оставшийся засекреченным армянин, которого не знает народ".

В Национальном архиве РА хранятся документальные материалы о родителях Киракоса Метаксяна, о нем самом и о его сестре Ирине, однозначно подтверждающие армянское происхождение выдающегося советского ученого-атомщика. Из них мы узнаем, что Киракос Метаксян родился 17 мая 1911г. в Тифлисе, в семье землемера Ованеса Епремовича Метаксяна. В 1918г. Ованес Метаксян (переименованный в Ивана Евимовича Щелкина) вместе с семьей переехал в город Красный Смоленской области. Там жизнь армянской семьи радикально изменилась, началась с чистой страницы. Годы стали писать новую, "русскую" биографию Кирилла Ивановича Щелкина.

Конечно же, Кирилл Щелкин принадлежит советской истории. Точно так же, как российской истории принадлежат другие великие армяне – Александр Суворов, Иван Айвазовский, адмирал Лазарь Серебряков (Казар Арцатагорцян), адмирал Иван Исаков, маршал авиации Сергей Худяков (Хамферянц), многие-многие другие. Нам же остается неотъемлемое право гордиться тем, что все эти действительно выдающиеся люди – наши соотечественники, тем, что в их жилах текла армянская кровь.

Гурген КАРАПЕТЯН

17 мая 2011 года исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося ученого и организатора науки Кирилла Щелкина – самого неизвестного из самых заслуженных творцов советского Атомного проекта, трижды Героя Социалистического труда, друга и единомышленника Игоря Васильевича Курчатова.

За 57 с половиной лет, которые скупо отмерены Щелкину судьбой, он успел сделать и пережить столько, что с лихвой хватило бы не на одну геройскую биографию. Родился в Тифлисе, крещен в армянской церкви, с семи лет жил на родине отца в Смоленской губернии, учился в Крыму, кандидатскую диссертацию защитил в Ленинграде, в июле 41-го добровольцем ушел на фронт, а в 46-м привлечен Курчатовым к созданию атомной, а затем и водородной бомб. Его заслуги в этом деле отмечены тремя звездами Героя Социалистического труда, тремя Сталинскими и Ленинской премиями.

Рассказ об этом человеке, включая малоизвестные страницы биографии, только что рассекреченные документы и конъюнктурные попытки переписать его родословную задним числом, еще впереди. Сегодня – речь о другом.

В 1982 году, почти четверть века спустя после смерти Щелкина, на его родине в Тбилиси, рядом с Институтом физики АН Грузии, был установлен бронзовый бюст (так полагалось тогда в отношении всех дважды, а тем более – трижды героев). За памятным местом власти ухаживали, связью с выдающимся ученым гордились.

ДОКУМЕНТ

«Жители города Тбилиси с глубоким почтением и гордостью хранят память о своем выдающемся земляке Кирилле Ивановиче Щелкине – блестящем исследователе, трижды Герое Социалистического труда, создателе центра «Челябинск-70″.

В связи с девяностолетием Кирилла Ивановича руководство города Тбилиси и представители научной общественности соберутся у памятника К.И.Щелкина, дабы еще раз почтить память выдающейся личности…

Мэр г. Тбилиси И.ЗОДЕЛАВА».

Это письмо столичный градоначальник направил в мае 2001-го в Снежинск, где собрались тогда ученики и соратники Щелкина. В этом уральском ядерном центре, а также в украинском городе, носящем имя ученого, они соберутся и нынче. А вот в Тбилиси цветов к бюсту Щелкина уже не принесут.

Потому что сам бюст… таинственно исчез.

25 ноября 2009 года в газете «Вечерний Тбилиси» под заголовком «А чем провинился господин Щелкин?» появилась информация: «Из сквера на улице Тамарашвили, что у здания Института физики в Тбилиси, исчез памятник Кириллу Ивановичу Щелкину, установленный в 1982 году. Автор скульптурного портрета – Г.Тоидзе, архитектор – Г.Чичуа. Кирилл Иванович Щелкин – одна из ключевых фигур в истории «Атомного проекта СССР». Как и Евгений Примаков, интервью с которым публикуется сегодня на страницах «Вечерки», Кирилл Щелкин являлся «тбилисским парнем». Он родился 17 мая 1911 года в Тифлисе, мальчишкой бегал с друзьями по его горбатым улицам. Тбилисец Кирилл Щелкин трижды был удостоен звания Героя социалистического труда. Потому и был установлен его памятник в нашей столице. Интересно, куда он подевался? К сожалению, мэрия города Тбилиси никак не объяснила его исчезновение».

Четыре месяца спустя, так и не получив от властей официального ответа, редакция решила вернуться к этому и некоторым другим острым вопросам. Причем сделала это в оригинальной форме, почти по Салтыкову-Щедрину: в канун 1 апреля под общим заголовком «Газета выступила – что сделано?» опубликовала целую подборку едких комментариев, стилизованных под официальные ответы чиновников.

Эта горькая самоирония, перерастающая в обличительный сарказм по отношению к властям, вышла из-под руки талантливого и разносторонне эрудированного журналиста Валерия Партугимова.

«От имени всех уважаемых властью тбилисцев, – нашел он подобающие случаю слова, – департамент мэрии уполномочен заявить, что упомянутый памятник не взорван, не уничтожен стандартными, так называемыми «кутаисскими” методами, а временно, без нанесения ему особо заметных повреждений, перенесен в складские помещения департамента государственных резервов Грузии. Это сделано по просьбе многочисленных трудящихся нашего города. Их возмущению нет предела. Простые люди наотрез отказываются проходить мимо каменной глыбы с очертаниями, как отмечено в газете, «одной из ключевых фигур «Атомного проекта СССР”.

…Хотелось бы обратить внимание редакции на недопустимое использование уничижительной характеристики широких асфальтированных проспектов и улиц нашего города в приведенной выше газетной фразе: «горбатые улицы”. Горбатыми, горестно-согбенными от жестокого давления имперской власти улицы Тбилиси были в недалеком прошлом, а сейчас они свободолюбиво распрямились, стали ровными и звонкими, как струны чонгури. Никогда больше не сгорбится ни одна улица, ни один житель нашего города, мы будем и тех, и других настойчиво выпрямлять и исправлять, чем бы это ни обернулось. Китайская пословица гласит: «Для того, чтобы выправить согнутую палку, ее надо изогнуть в другую сторону”. Этим процессом мэрия без устали занимается практически все свое рабочее время…»

«Ответ» по поводу бюста Щелкина был составлен столь правдоподобно, что некоторые читатели, обнаружив его электронный аналог на сайте (без ссылок на 1 апреля), приняли все написанное за чистую монету и стали обмениваться возмущенными комментариями.

Пару дней назад коллега Партугимов связался с «Российской газетой» и выразил сожаление, что его материал был вырван из контекста первоапрельской полосы и принят буквально. Но от слов своих Валерий не отказывается. Ведь руководство тбилисской мэрии и сегодня «не намерено объяснять … исчезновение каменных идолов времен социалистического язычества», предоставляя эту возможность самим журналистам. Оно же, городское начальство, «никогда не поддается нажиму даже со стороны недовольных ее действиями сограждан».

Потому и нет по сей день ответа, куда подевался бронзовый Щелкин и чем мотивирован варварский демарш в отношении ученого, уроженца грузинской столицы, умершего 42 года назад. Ответа нет несмотря на то, что российская сторона по дипломатическим каналам уже полгода пытается получить хоть какое-то объяснение произошедшему и, в случае необходимости, переместить скульптурное произведение на свою территорию, если в Грузии его сочли персоной нон-грата.

Как стало известно «РГ», в декабре 2010-го корпорацией «Росатом» был подготовлен запрос в МИД России. Из ведомства Сергея Лаврова обратились в посольство Швейцарии в Тбилиси, которое представляет в Грузии интересы России в условиях разрыва дипломатических отношений между двумя странами. Швейцарские дипломаты по просьбе российских коллег неоднократно поднимали «вопрос о передаче памятника в Россию». Официальным письмом от 18 апреля 2011 года из МИДа в «Росатом» уведомили: «Формально не оказывая, грузинские власти дали понять, что положительного решения по этому вопросу не будет».

А буквально через два дня, 20 апреля прошлого месяца, из МИДа сообщили об официальном ответе грузинских властей, в котором говорится, что «бюст украден, ведется расследование, а если удастся его найти, то бюст будет установлен на прежнем месте».

Иными словами, все гораздо тривиальнее и не так безнадежно? Выходит, никакого решения мэрии Тбилиси «о демонтаже бюста и размещении его в складских помещениях департамента государственных резервов Грузии» действительно не было? И бюст Героя без всякой команды смахнула с гранитного постамента какая-то самостийная группа радикалов-националистов? А власти города, слабо владеющие ситуацией, за этим не уследили и сейчас попросту не могут (или не хотят?) установить, где и у кого в заложниках находится творение скульптура Тоидзе и архитектора Чичуа. Хорошо, если «в заложниках», а то, не ровен час, пущен в переплавку. Уже который год экспорт ферросплавов – едва ли не единственная статья доходов грузинского бюджета…

Публичных комментариев на этот счет из «Росатома не последовало, но был сделан вывод, что «дипломатический ресурс решения вопроса исчерпан». А что остается? Теперь, похоже, вся надежда на дипломатию академическую. Ведь научные связи между нашими странами, отдельными коллективами и личные контакты между учеными, не смотря ни на что, сохраняются. И кому, как ни руководителям Академии наук России и Национальной академии наук Грузии математику Юрию Осипову и лингвисту Тамазу Гамкрелидзе вступиться за сохранение памяти о выдающемся ученом?! Ведь Щелкин, как известно, еще в 1953 году был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР, правопреемниками которой стали одиннадцать национальных академий, объединившихся в международную ассоциацию.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Борис Патон, президент Международной ассоциации Академий наук, президент НАН Украины, действительный член Российской академии наук, Киев:

- Я наслышан о ситуации с бюстом Щелкина. Его сначала поставили в Тбилиси, а сейчас почему-то свергли. Знаю и то, что есть предложение забрать его из Грузии и поставить на Украине, в Крыму – в городе, который теперь называется Щелкин. Мэр и городские власти такое пожелание уже высказали.

- А что власти Грузии?

- По моим сведениям, там не возражают, чтобы отдать – пожалуйста…

- Вы с кем общались по этому поводу?

- Мне так сказали москвичи.

- Из Российской академии наук?

- Нет, с Юрием Сергеевичем Осиповым я на эту тему не говорил…

- А с коллегами в Академии наук Грузии? Вы ведь знакомы с ее нынешним руководством?

- Да, ее возглавляет академик Гамкрелидзе – филолог, но, я думаю, мы договоримся. Кстати, он тоже член Российской академии наук, а 17 мая в Москве будет Общее собрание – вот там и встретимся. Признаться, я не знал, что нужно на эту тему с ними говорить…

- Нужно! И лучше побеспокоить коллегу, не дожидаясь 17 мая. А то как бы не опоздать – у сына Щелкина есть опасения, что бронзовый бюст может угодить в переплавку как цветной металлолом…

- Так вот если в Крыму поставим, он и не окажется…

- По-вашему, нет повода для экстренного вмешательства?

- А зачем? Ведь они дали согласие, по моим сведениям. Но если надо, я позвоню в понедельник президенту грузинской академии…

PS. Наш диалог состоялся в Киеве 18 апреля. За прошедшие четыре недели ситуация ничуть не прояснилась.

Александр Емельяненков, обозревателя «Российской газеты»

НАШИ ДРУЗЬЯ
Газета армян России "Еркрамас"