Виген Оганян
ЕДИНЕНИЕ ИЛИ РАССЕЯНИЕ?
/Об отношениях между гражданами Армении и их соплеменниками за рубежом/
Каждый народ достоин своей участи.
Монтескье

АЙАСТАНЦЫ И ДИАСПОРЯНЕ
Неравнодушный участник разнообразных армянских акций за пределами родины, испытывая радость от обшения с соплеменниками, иногда с горечью обнаруживает некое противоречие между мировоззрением граждан Армении и диаспоры. Очередным поводом для проявления этого феномена послужило обсуждение вопроса о восстановлении прав потомков карабахских дворян на конференции «Карабахское дворянство: история и генеалогия»*.
Хорошо, если специально созданный для этого Центр ограничит свою деятельность популяризацией истории Карабаха и восстановлением культурного наследия. Плохо, если под «восстановлением прав» некоторые потомки из диаспоры поймут отчуждение земель у ныне там живущих армян, то есть тех, у кого хватило сил удеркатъся на этих землях. Поскольку любое право (тем более право на землю) опирается на силу, казалось, что было бы логичнее не земли возвращать тем, кто сохранил грамоты о дворянском происхождении, а наоборот - присваивать дворянские звания тем, кто сохранил эти земли, чьими бы потомками они не были. Если, конечно, имеет смысл возвращаться к устаревшему табелю о рангах.
И в самом деле: ведь, вообще говоря, «дворянство» — всего лишь одно из многих названий элиты, высшего слоя социума, без которого невозможно полноценное существование последнего. Независимо от названия (патриции в древнем Риме, дворяне при феодализме, номенклатура в СССР. современный истеблишмент...) во все времена управляющим центром национального организма являлась «властвующая элита». Именно поэтому враги нации всегда стремились уничтожать ее в первую очередь.
Так произошло и с нами, когда, лишившись собственных, мы стали подданными чужих монархов, а история Армении стала историей армянского народа. Верно служа новым хозяевам, армяне иногда удостаивались включения в элиты доминирующих этносов, получая от шахов, султанов, царей и т.д. титулы ханов, пашей, князей и т.д.. Но это были уже не армянские дворяне, а персидские, турецкие, русские дворяне армянского происхождения. Нужно ли искать их потомков, восстанавливая сомнительные права последних, вместо того, чтобы отбирать и поднимать представителей новой национальной элиты, права которых должны обусловливаться не знатностью и богатством предков, а личными достоинствами и вкладом в дело становления армянского государства?
Сегодня у нас есть элита; пока слабая, неоформившаяся. Необходимо пестовать, охранять ее, пополнять профессиональными политиками, молодежью, одаренной искусством управлять и отточившей свой талант в лучших ВУЗах мира, наконец, воспитывать в них “аристократическое /!/ чувство, какое только и может побуждать людей на служение благу своей страны без иных поощрений, кроме удовлетворения самолюбия»** — вот одна из насущных задач нации, то есть народа, обладающего собственным государством.
Но вопрос «о восстановлении прав потомков карабахских дворян» лишь один из множества поводов, выявляющих различие между мировоззрением, жизненной стратегией граждан Армении и диаспоры (вспомним, например, споры о двойном гражданстве). В чем же причины этого различия? Может быть, историческая родина считает, что будь у нее столько же армянских солдат, сколько солдат армянского происхождения сражалось в диаспоре за чужую независимость, то Армения не утратила бы свою собственную? Причины сегодняшних противоречий, наверное, обусловлены несовпадением задач, вставших перед айастанцами, восстановившими свое государство, с задачами, решаемыми армянами за рубежом.
Айастанцы, ставшие субъектом международных отношений, обязаны выдерживать присущие современным государствам пропорции между группами политиков, ученых, художников, солдат, рабочих и т.д. Те пропорции, которые искажены в течение многовекового служения армянства в ограниченном спектре профессиональных ниш чужих национальных организмов. Для исключения неоднозначности слов при обсуждении общеармянских проблем, было бы целесообразно ввести в официальный лексикон термин «Айастанцы». И в самом деле: айастанцы - армяне, но не все армяне айастанцы. Также, как израильтяне - евреи, но не все евреи являются израильтянами.
Я не случайно привел этот пример. Только армяне и евреи, имея историческую родину, более чем в двух десятках стран мира образовали крупные общины с общей численностью, превышающей население собственных национальных государств. Это не единственное и не главное сходство между нашим и еврейским этносами.
Оба этноса прошли тысячелетия, проявляя волю к самосохранению и высокую конкурентособность на «чужом поле», поднимаясь при этом в высшие сферы власти, экономики, науки, искусства и других структур стран пребывания. У обоих этносов процент выдающихся деятелей наднационального уровня значительно превышает их долю в населении планеты. Оба опирались на «эксклюзивные» религиозные системы, в течение веков выполнявшие функции утраченных государств. Оба претерпели геноциды, угрожавшие их физическому существованию.
Все это дает основание предположить наличие сходства и в других вопросах, в частности - в причинах живучести диаспор и в характере их взаимоотношений с национальными очагами. Изучение истории армянского и еврейского народов показывает, что оба они подвержены влиянию двух устойчивых идей: первой - националистической, зовущей на историческую родину, и второй (назовем ее условно «планетарной»), побуждающей к рассеянию и утверждению в диаспоре. Сила воздействия и живучесть идей наводят на мысль об их естественном происхождении. Попытаемся найти их истоки.

ПРИРОДА НАЦИОНАЛИЗМА
Каков генезис национализма? Не идеологии или политики, а национального чувства, испытываемего человеком, независимо от его нравственного облика, социального положения, уровня образования. Одаряя нас чувствами, природа обязательно преследует какую-нибудь цель. Чего же она добивается в этом случае?
В процессе биологической эволюции природа создает многообразие всего живого на земле, наделяя каждый вид случайным набором свойств. Одним достается больше силы, другим сообразительности, третьим -зоркости и т. д. Менее приспособленные к окружающим условиям погибают, а выжившие виды занимают экологические ниши, соответствующие качествам доставшихся наборов.
У людей оказалось лучшее соотношение величин этих свойств, благодаря чему они поднялись над «братьями нашими меньшими», образовав человечество, «ниши» которого заняли народы в соответствии с национальными (этническими) характерами каждого из них. Поднявшись над миром животных, человечество создало свой собственный мир - цивилизацию, ставшую «второй природой». Однако люди могли изменить природу, но не ее законы: борьба за существование не прекратилась.
После победы над другими детьми природы в доисторической фазе этой борьбы единственным достойным человека соперником на тропе эволюции мог быть человек же, а главным оружием - разум, создавший, кроме всего прочего, и средства уничтожения. Это привело к резкому росту боевых потерь (не «предусмотренных природой»), поэтому непрерывная борьба дикарей сменилась чередованием войны и мира, потребовавшегося для восстановления сил. И, выходит, что, вопреки установившемуся мнению, не войну «изобрел» человек, а мир, точнее - перемирие, время от времени прерывающее вечную войну, являющуюся естественной формой существования всего живого.
Значит, война не досадное проявление чьей-то злой воли, сотворившей на земле вавилонское многоязычье, а как раз для того природа и творит многообразие народов, чтобы, возбуждая национализм, сталкивать их на арене истории. По своей сути, национализм не что иное, как аналог межвидовой ксенофобии в мире животных, выполняющий ту же роль, но уже в мире, состоящем из собственных «видов» - этносов, соревнующихся за сохранение или повышение уровня своей «ниши» в иерархии международного сообщества. Неизменными участниками этих соревнований были также армяне и евреи. Именно национализм вдохновлял их на борьбу за возрождение своих государств, входящих сегодня в почетное сообщество - Организацию Объединенных Наций. Своей независимостью обязаны национализму и многие другие этносы; но есть нечто специфическое, характерное для армян и евреев, рассеявшихся по планете. Для выяснения генезиса этого фактора, названного выше «планетаризмом», придется снова обратиться к учению о биологической эволюции.

ПЛАНЕТАРИЗМ
Выше было сказано, что люди поднялись над животным миром и образовали человечество, представляющее собой как бы новое, второе поколение биологической общности, и это благодаря тому, что у них оказалось лучшее соотношение величин видовых свойств. Но биологическая эволюция не остановилась, и было бы наивным полагать, что процесс, поднявший людей над зверями в межвидовой борьбе в рамках первого поколения биологической общности (животного мира), не будет действовать между видами второго поколения, то есть между этносами, занявшими в человеческой цивилизации ниши, соответствующие своим национальным характерам.
Процесс продожается, поэтому в иерархии «ниш» мирового сообщества нет постоянной «прописки» этносов, подобной раскладыванию видов по разрядам классификации животных. Более того, в отличие от настоящей природы прогресс созданной людьми «второй природы» - цивилизации обгоняет биологическую эволюцию человека. Цивилизация в процессе развития непрерыво меняет условия конкурса народов, который выдерживают те, чьи национальные характеры более соответствуют требованиям «текущей» эпохи. Это, в частности, видно и по смене лидеров международного сообщества. Еще Руссо сказал: «если Спарта и Рим погибли, то какое государство может существовать вечно?»
Он прав, такого государства не может быть, но могут быть этносы, которым так же повезло быть обладателями лучшего набора свойств в человечестве, как некогда повезло самому человеку в животном мире. Непрерывный рост роли интеллекта в межэтническом соревновании и развитие демократии, обеспечивающей равные для всех условия в этом соревновании, со временем должны были привести к повсеместному успеху таких этносов в важнейших областях человеческой деятельности. Не этим ли объясняются успехи армян и евреев в диаспоре, и не принадлежат ли они к новому, третьему поколению биологической общности?
Судьбы евреев и армян часто называют трагическими. Но разве могла быть легкой наша дорога, и кто из наших ровесников вместе с нами дошел до третьего поколения? Где сегодня римские легионы, разрушившие Иерусалим и добравшиеся до Армении? Их пережила мертвая латынь, но живут языки евреев и армян в армиях их возродившихся государств.
Если гипотеза верна, то планетаризм, по сути, является тем же национализмом, но уже представителей общности третьего поколения, которое осознанно или интуитивно воспринимает планету как прообраз будущей своей родины. Этой элите планеты трудно реализовать свой потенциал в рамках Армении, Израиля или другого отдельно взятого государства, потому что эволюция подняла ее до интеллектуальной ниши сообщества ведущих держав, в которой она опирается на материальные средства наднационального масштаба и управляет осуществлением международных программ.
Айастан и Израиль могут сказать, что «наднациональные материальные средства» даром не даются, что евреи и армяне диаспоры, становясь учеными, художниками, политиками и т.д. множат мировую славу испанцев, немцев, англичан и т.д., а каждый народ должен стремиться к собственной славе.
Но что есть слава?
Аристотель предоставил славе первое место среди остальных внешних благ, а Плутарх назвал честолюбие страстью, господствующей над всеми чувствами. Но природа не одаряет страстями бесцельно. По существу, желание славы является духовным проявлением важнейшего инстинкта - самосохранения. Человек «как бы умножает свое существо, запечатлев его в памяти других» вместе с именем своего народа. Но разве не евреев и армян прославили американец Роберт Фишер, советский гражданин Тигран Петросян, плеяда знаменитых евреев и армян, подавляющее большинство которых вышли из диаспоры?
Наверное, слава и есть то главное, что объединяет израильтян и евреев, айастанцев н армян. Поэтому от борьбы между идеями единения и рассеяния нужно перейти к их гармонии - к динамическому равновесию сил, прилагаемых к развитию обеих форм национального существования. Организовать оптимальное взаимодействие Армении и Спюрка, чутко реагирующее на веления временя, могла бы Армянская церковь, реформированная с целью привлечения светских «прихожан».
Возвращаясь к началу статьи, чуть в ином свете воспринимаю вопрос о дворянстве. Ведь если смысл существования этноса в славе, то нужно согласиться с тем, что русский граф Лорис-Меликов дал нам не меньше, чем карабахские мелики в Закавказье,
Если гипотеза верна, то родина диаспоры -планета. Но не стоит ей забывать и Айастан. Потому что, если есть на Земле места, где нас не любят за то. что мы армяне, то должно же быть место, где именно за это нас любят.
Москва, 2000 г.
(Опубликовано в № 113 "Юсисапайла")